В их решении лежало верное сознание живой души в народе, чутье их было проницательнее их разумения. Они поняли, что современное состояние России, как бы тягостно ни было, — не смертельная болезнь. И в то время как у Чаадаева слабо мерцает
возможность спасения лиц, а не народа — у славян явно проглядывает мысль о гибели лиц, захваченных современной эпохой, и вера в спасение народа.
Всякое осмысливание личной жизни, если она не основывается на отречении от себя для служения людям, человечеству — сыну человеческому, есть призрак, разлетающийся при первом прикосновении разума. В том, что моя личная жизнь погибает, а жизнь всего мира по воле отца не погибает и что одно только слияние с ней дает мне
возможность спасения, в этом я уж не могу усомнится. Но это так мало в сравнении с теми возвышенными религиозными верованиями в будущую жизнь! Хоть мало, но верно.
Неточные совпадения
«Только при таком решении я поступаю и сообразно с религией, — сказал он себе, — только при этом решении я не отвергаю от себя преступную жену, а даю ей
возможность исправления и даже — как ни тяжело это мне будет — посвящаю часть своих сил на исправление и
спасение ее».
Только однажды в истории мира была дана
возможность увидеть Бога в человеческом образе, и то было чудом истории, единственным по своему значению, чудесным фактом искупления и
спасения.
Земная жизнь человека и человечества лишилась бы всякого религиозного смысла, если бы для каждого существа жизнь эта не была неповторяемым делом
спасения, если допустить
возможность отложить дело
спасения до новых форм существования (метемпсихоз) и перенести в другие миры.
— Общественное мнение указывает на вас как на причину зла, — сказал я, — опровергните это! Постарайтесь снять с себя столь ужасное обвинение! Я из участия к вам говорю это: мне жаль вас! Наконец, я прошу вас: спасите себя и дайте мне
возможность участвовать в этом
спасении!
Впрочем, если осознанная потребность искупления и
спасения, как и мировая скорбь, психологически располагает к религии, однако сама по себе она еще не является ею, как поставленный вопрос, хотя уже предполагает
возможность разрешения, все же сам не становится еще ответом.
Целых два дня все время, свободное от вахт, наш молодой моряк писал письмо-монстр домой. В этом письме он описывал и бурю в Немецком море, и
спасение погибавших, и лондонские свои впечатления, и горячо благодарил дядю-адмирала за то, что дядя дал ему
возможность посетить этот город.
Одно
спасение, думалось: государь от нас так далеко, что нет
возможности увидеть, двумя или тремя перстами он перекрестится, и, стало быть, дедушку Пимыча можно будет обмануть, можно будет пустить ему «ложь во
спасение».
Вопрос об отношении
спасения и творчества, о роли творчества в духовной жизни есть основной вопрос, от него зависит будущее духовности в мире и
возможность новой духовности.
Проигравшийся человек похож на утопающего — он хватается за все, надеясь спастись, то есть отыграться. Ему не кажется, что новая игра уносит его еще дальше в пучину, напротив, он видит только в ней одной свое
спасения, его тянет к ней и у него нет
возможности удержаться от притягательной силы, влекущей его к игорному столу.
Это безразличие перед жизнью и смертью, это скорей стремление к последней и пренебрежение опасностью, быть может, и служили главною причиною его чудесного
спасения — своего рода несчастием, заключавшимся в
возможности достигнуть того, чего желаешь.
Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему-нибудь плану (никто и не верил в
возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей — участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным
спасением России.
Казалось бы, должно быть ясно, что только истинное христианство, исключающее насилие, дает
спасение отдельно каждому человеку и что оно же одно дает
возможность улучшения общей жизни человечества, но люди не могли принять его до тех пор, пока жизнь по закону насилия не была изведана вполне, до тех пор, пока поле заблуждений, жестокостей и страданий государственной жизни не было исхожено по всем направлениям.
Русское православие создало образы ослепительной святости, оно воспитало в народе поклонение святости и святым, оно дало
возможность многострадальному русскому народу смиренно нести свою тяжелую долю, оно открывало каждой душе человеческой путь
спасения.
Но Христос не только показал мне это, но он ясно, без
возможности ошибки перечислил мне в своих заповедях все до одного соблазны, лишавшие меня этого естественного состояния единства, любви и блага и уловлявшие меня в зло. Заповеди Христа дают мне средство
спасения от соблазнов, лишавших меня моего блага, и потому я не могу не верить в эти заповеди.